Сергей Курзенков - Под нами - земля и море
На очередном разборе воздушного боя Сафонов, отличавшийся острой наблюдательностью, заметил Реутову:
- Товарищ старший лейтенант, вы сегодня в бою расстреляли весь боекомплект, не сбив ни одного самолета противника, и даже, по моим наблюдениям, не сделали пробоин... Сколько раз вы выходили в атаку?
- Два, - смущенно ответил Реутов.
- Хорошо! В первом случае вы висели в хвосте у "юнкерса". А с какой дистанции открыли огонь? Реутов чуть замешкался с ответом:
- Так, метров с двухсот.
- Во-первых, товарищ старший лейтенант, почему такая неточность в определении дистанции стрельбы? А во-вторых, почему начали вести огонь со столь большого расстояния?
Реутов, опустив голову, виновато промолвил:
- Боялся, как бы не ушел фашист.
- А сколько вы дали по нему очередей?
- Успел только одну... Длинную.
- Во втором случае вы атаковали "мессершмитта", тоже зайдя ему в хвост? Так было?
- Да, товарищ командир.
- И так же, как и по "юнкерсу", открыли огонь с большой дистанции, дали длинную очередь и промазали. Вот видите, вы не использовали своих возможностей, и враг ушел невредимым. Как объяснить причины ваших промахов?
Реутов, глядя в глаза Сафонову, откровенно признался:
- Товарищ командир, мне стыдно перед вами и товарищами. Можете наложить на меня любое взыскание, но до сих пор не пойму, что происходило со мной во время последних боев и почему я так позорно "мажу".
- Зачем же мне вас, старший лейтенант, наказывать, когда вы сами себя уже наказали, - с едва уловимой улыбкой ответил Сафонов. - И коль теперь не можете объяснить причины своих промахов, тогда я помогу в этом. С сегодняшнего дня будете моим ведомым...
Среди летчиков прошел шепот одобрения. Каждый в душе позавидовал Реутову. В полку не было такого пилота, который не счел бы за честь быть ведомым у этого выдающегося мастера огня и маневра.
Наступал новый фронтовой день. Реутов пришел на стоянку еще до рассвета.
- Это правда, товарищ старший лейтенант, что командир вас назначил к себе в напарники? - встретил вопросом Реутова техник.
- Да, правда.
- Видно, уважает вас командир.
- Понимаешь, - с горечью признался Реутов, - у меня что-то со стрельбой не клеится. Все в белый свет... Ну, а если, защищая командира, промажу, то вот тебе моя клятва: направлю истребитель в самолет врага.
Вскоре раздался сигнал боевой тревоги. Посты противовоздушной обороны сообщили о появлении на большой высоте воздушного разведчика. На перехват врага вылетели командир полка и его новый ведомый Реутов.
Зная повадки врага, Сафонов с Реутовым набрали высоту несколько в стороне от маршрута немецкого разведчика. Ждали недолго. Под ними появился грязно серый, с черными крестами на крыльях двухмоторный самолет врага. Это был "Юнкерс-88". Фашистский пилот вел машину ровно, не изменяя ни курса, ни скорости, ни высоты, - не видел наших истребителей.
- Товарищ старший лейтенант, выходите вперед! Атакуйте! Я вас прикрываю! - приказал Сафонов.
С волнением новичка Реутов энергично отжал ручку от себя и одновременно двинул вперед до отказа сектор газа. Истребитель ринулся с высоты, развивая скорость. Брызнули две трассы пуль и обе прошли мимо цели одна выше, другая ниже.
- Ну разве так стреляют? - спокойно сказал в микрофон Сафонов, увидев, как, напуганный внезапной атакой, фашистский летчик пытается удрать, а воздушный стрелок уже хлещет в сторону истребителей пулеметными очередями.
Самолет Сафонова вырвался вперед и, слегка перемещаясь из стороны в сторону, повис за хвостом "юнкерса" в необстреливаемом секторе.
- Смотрите, как надо! - услышал Дмитрий по радио голос командира. Дистанция пятьдесят метров, даю короткую очередь, бью по кабине стрелка. Наблюдайте!
Это была снайперски точная стрельба! Она сразу оборвала строчку вражеского пулемета. Ствол его вздернулся вверх и замер.
Приблизившись еще больше к хвосту "юнкерса", Сафонов продолжал свой боевой урок по радио. Он произносил слова спокойно, словно это был не бой в воздухе, а классное занятие.
- Не успокаивайтесь на том, что ствол пулемета воздушного стрелка смотрит вверх. Для гарантии нужно дать еще одну короткую очередь.
И опять в сторону врага брызнула трасса пуль.
- Ну вот, теперь ему более чем достаточно, - сказал Сафонов и дал небольшую прицельную очередь по левому мотору.
"Юнкерс" задымил, потом из мотора вырвалось пламя. Попытка летчика сбить огонь не удалась: за самолетом потянулся густой черный дым.
- Ну, а теперь выходите вперед вы, - приказал Сафонов ведомому. - И повторите все, что я вам сейчас показывал.
Командир отвалил от "юнкерса", и ведомый занял его место.
- Хорошо! Хорошо! - одобрил Сафонов действия Реутова. - Не надо спешить... Слишком длинная очередь. Дайте еще одну, но не больше трех четырех патронов.
Летчик выполнил.
- Поняли?
- Понял!
- Теперь бейте по правому мотору.
Реутов чуть-чуть довернул самолет и открыл огонь. На этот раз он дал две короткие очереди, и они, прошив мотор, зажгли его.
- Ну вот, совсем другое дело! - одобрил Сафонов. С разных направлений бросал Реутов свой истребитель, четко и точно выполняя приказания командира. И его короткие очереди до тех пор хлестали и рвали дюраль "юнкерса", пока тот не взорвался.
- Вот и отлетался еще один гад! Пристраивайтесь ко мне - и домой! приказал командир ведомому.
В следующий раз Реутов вел бой намного уверенней и энергичней.
- Атакуем вместе! Вы справа, я слева. Бить по моей команде, прицельно, по моторам! - услышал Реутов команду ведущего.
Подобно молниям, сверкнули огненные трассы. "Юнкерс" выбросил клубы черного дыма.
- Молодец! - не удержался от похвалы Сафонов. Довольный своим ведомым, Борис Феоктистович предоставил ему возможность один на один расправиться с фашистским самолетом. У "юнкерса" оказался разбитым последний мотор, и он пошел на посадку.
"Юнкерс" приземлился на нашей территории. Едва самолет, пробороздив снежный покров замерзшего озера, остановился, как из него стали выскакивать гитлеровцы, пытаясь убежать в сопки.
- Товарищ командир! Смотрите, сколько их там! - передал по радио Реутов. - Ишь, разбегаются, как тараканы от кипятка.
- А вот мы сейчас их загоним обратно, чтобы сидели спокойно и не волновались, пока не подойдут наши матросы, - ответил Сафонов.
На белом фоне замерзшего озера отчетливо виднелись силуэты разбегающихся в разные стороны немцев. Сафонов и Реутов стали в круг и, переходя в пике, произвели одну за другой несколько атак; фашисты были прижаты и не смогли двинуться.
Летчики до тех пор кружили над озером, пока не показались лыжники. А еще немного спустя Сафонов и Реутов увидели, как гитлеровцы с поднятыми вверх руками пошли к матросам.
